Так что ты хочешь за то, что помог мне сдать экзамен? - прошептала Нина, наклонившись к самому моему уху, чтобы я мог расслышать ее слова в шумном и душном автобусе, а пассажиры впереди и позади нас не смогли.
О, я прекрасно знал, что я за это хочу! Меня бы понял любой парень, кто видел Нину хотя бы раз: высокая длинноногая красавица, со стройным спортивным телом, соблазнительной фигурой, светло-русыми волосами и выразительным темно-серым взглядом. На нашем четвертом курсе не было ни одного парня, который не мечтал бы трахнуть эту красотку, и многие даже пытались к ней подкатить, но все тщетно - она знала себе цену, а ее едкий сарказм в ответ на любые попытки заигрывать быстро ставили смельчака на место.
С одной стороны, я действительно здорово ее выручил: без меня она ну никак не сдала бы экзамен, а в нашем положении его уже просто некуда откладывать, и главная красавица университета просто не получила бы диплом. Это означало, что в теории я могу просить что угодно. Кроме того, наша общая учеба заканчивалась, и даже в случае отказа выполнить мое желание я ничего не терял - мне ей в глаза больше не смотреть. С другой - закономерное опасение, что я буду высмеян, но ведь меня никто не видит из общих знакомых. Словом, терять мне особо нечего. Я набрался смелости, наклонился к уху девушки и прошептал в ответ:
Мне все равно, как ты это сделаешь, но я хочу кончить.
Только озвучив это, я понял, что формулировка очень дурацкая. Я, конечно, закладывал тот смысл, что меня интересует классика, но и от минета, в случае чего, никто отказываться не планирует. Однако, как только слова слетели с моих уст, я вспомнил, что представляет собой приватный танец, и хотя такая перспектива тоже выглядела достаточно интересно, все же это не секс, даже если я кончу.
Наверное, мои раздумья отразились на моем лице, потому что как только я прекратил размышлять и снова обратил внимание на Нину, я увидел, что она смотрит на меня с некоторым удивлением и интересом.
А ты, конечно, нахал.
Помня, как уверенно она ставит на место тех, кто пытается к ней подкатить, не имея никаких шансов, я сглотнул, и изо всех сил надеялся, что она этого не заметила. А на что я, собственно, надеялся? Сдать экзамен я ей уже помог - диплом она точно получит. Что ей мешает сейчас просто послать меня куда подальше.
Двери автобуса закрылись с характерным металлическим лязгом, и транспорт тронулся. Нина, отвернувшись, смотрела в окно, на проплывающие за окном городские улицы, залитые горячим июньским солнцем. Я уставился перед собой, понимая: меня не послали, однако легче от этого почему-то не становится. Я даже начал себя жалеть: было бы красиво, если бы красотка запомнила меня как человека, который бескорыстно ее выручил, а теперь она постарается поскорее забыть идиота, который даже мелкую и ничего не стоящую подсказку на экзамене пытался конвертировать в трах.
От размышлений меня отвлекло непонятное шевеление на левом бедре. Опустив взгляд, я увидел руку Нины, карабкающуюся куда-то в сторону моей ширинки. Я удивленно посмотрел на девушку, но она все так же изучала виды за окном, хотя ее правая рука продолжала делать свое дело.
Тонкие пальчики нащупали бугорок, который успел созреть в моих джинсах, слегка сжали его, а затем принялись колдовать над молнией. Наверное, было не так просто делать это вслепую, но Нина изо всех сил изображала интерес к окну. Сначала я подумал, что она стесняется происходящего, но потом осознал и другую причину такого поведения: мы же в автобусе, где другие пассажиры сидят не только спереди и сзади от нас, но и справа от меня, через проход. Там у окна сидела женщина, тоже любовавшаяся пейзажами, а ближе к проходу сидел дед с газетой, который то подслеповато щурился в разворот, то погружался в дрему. Именно он имел наиболее высокие шансы на то, чтобы уличить своих ближайших соседей в непотребном поведении, так что максимальная аккуратность Нины была не лишней, раз уж она решила не уединяться, а “рассчитаться” со мной немедленно.
Тем временем шаловливые пальчики одолели и молнию, и даже пуговицу - чтобы было удобнее. Нина решила не доставать мой член наружу, посчитав, что это будет слишком уж привлекать внимание, зато запустила мне в трусы всю кисть. Я ощутил прохладное прикосновение ее подушечек. и это мгновенно оживило мой член, который из-за очередной порции отстраненных размышлений успел несколько обмякнуть.
Она поглаживала его сверху, а иногда запускала пальцы чуть дальше, чтобы коснуться мошонки. Я сидел ни жив ни мертв - я уже и думать забыл о том, что лучше бы мне было просто трахнуть подругу где-нибудь с глазу на глаз, теперь я то терял сознание от возбуждения, то отчаянно боялся, что наши ласки сейчас кто-то заметит, и будет оглушительный скандал.
Тем временем Нина перешла к следующему этапу - ее пальцы сжались в кольцо вокруг моего члена и принялись елозить по нему вверх и вниз. Честно говоря, ощущение довольно странное: оно не более приятное, чем когда дрочишь себе сам, да еще и сказывается то, что рука - не моя, и она не всегда может правильно подобрать направление и силу движения, но возбуждение от того, что тебе дрочит красивая девушка, а также от возможности быть обнаруженными, давала такой дикий адреналин, что любые недостатки такой мастурбации отходили на второй план. Нина двигала рукой осторожно и плавно, чтобы слишком резкие движения не привлекли внимания деда, который снова заинтересовался газетой.
Я потерял ощущение времени и перестал считать остановки, которые мы проезжали. Я не знал, где мы сейчас едем, и мне было абсолютно все равно. Со стороны я выглядел, скорее всего, как человек, уснувший с открытыми глазами. Но интенсивное воздействие на мой ствол не могло продолжаться вечно, и я дернулся, кончая в трусы, и лишь в последний момент спохватившись, что надо не привлекать к себе внимания. К счастью, никто из пассажиров не обратил на это внимания.
Рука Нины аккуратно выскользнула из моих трусов, и в этот момент она повернулась ко мне. На ее лице я увидел ехидную улыбку, ее рука, которой она только что дрочила мне, скользнула по моим волосам на затылке, она чмокнула меня в щеку и заявила:
Эх, что бы я делала без тебя на экзамене. Спасибо тебе!
Я сидел в лужице спермы, накопившейся в моих трусах, и чувствовал, что еще одна струйка стекает с перепачканного затылка по шее.